Спасибо всем, кто интересуется историей моей семьи, ищет и делится информацией о моих знаменитых, выдающихся и героических родственниках.
Мой прадед Владимир. Восхищена. Многие факты узнаю впервые, больше знаю о самой семье, традициях и отношениях с братьями и сёстрами, тоже знаменитыми и выдающимися, как и их брат. Если в семейном архиве найдем новые материалы о Владимире, обязательно поделюсь «... в одно из воскресений, я получила приглашение от Великой Княгини Ольги Александровны приехать к пяти часам во дворец, на Сергеевскую. По воскресеньям к ней приезжали из Царского Села дочери Государя: Великая Княгиня устраивала у себя племянницам маленькие развлечения. Когда я приехала, Великие Княжны уже были там и пили с приглашенными чай. Там была блестящая гвардейская молодежь, кирасиры, конвойцы ... Мне приятен этот день во дворце, ... в тот день я впервые встретила там того, ... кто стал скоро моим женихом.» Избранника Надежды Плевицкой: звали Владимир Антонинович Шангин.
Владимир родился 13 января 1883 г. в Иркутске, в семье действительного статского советника Антонина Васильевича Шангина, директора Санкт-Петербургского императора Николая I Технологического института. У Владимира было 10 братьев и сестер. Образование получил в СПб Императорском университете по факультету Восточных языков и в Императорском Археологическом институте. Участник русско- японской войны 1904-05 гг. На войну Владимир ушел студентом, а дальше начинается очень интересная история.
Студент Шангин стал сотрудником военной разведки! Он участвует в операциях, проводимых на территории Монголии в разгар Русско-японской войны. Пригодился факультет Восточных языков! В Санкт-Петербурге, в хранилище Архива востоковедов сохранились документальные свидетельства - фотоальбом «Отчет о поездке студента Императорского университета В. А. Шангина в мае 1905 года». На снимках изображены пытки, отрубленные головы, обвешанные оружием китайские головорезы. В военных архивах под грифом «только для служебного пользования» -это именуется как «поездка штабс- капитана Россова со студентом Шангиным, путешествовавших под видом датских журналистов».
Зачем студент Шангин колесил среди заросших бамбуком холмов Маньчжурии и что за задача могла стоять перед его разведгруппой? Неизвестно, но итог такой деятельности - награждение знаком отличия военного ордена 4-й ст. (номер 110618) в 1905 г. Был ли студент Шангин официально принят на военную службу? В списках награжденных военная часть НЕ УКАЗАНА! Сам факт награждения за воинский подвиг с непосредственной угрозой для жизни на поле боя говорит о многом! Такое для гражданских лиц (священники, сестры милосердия) большая редкость и как правило происходило посмертно!
После войны Владимир круто меняет судьбу - официально переходит на военную службу. Нижним чином с 1907 г. Выдержал экзамен в Николаевском Кавалерийском училище по 1-му разряду. В 1908 году он уже корнет лейб-гвардии Кирасирского Е.В.Г.И. Марии Федоровны полка. В 1911 году поступает в Императорскую Николаевскую военную академию. 1912 г. поручик. Закончил академию по 1-му разряду, последний предвоенный выпуск академии Гене- рального штаба 1914 года! Орден Св. Станислава 3-й ст. (08.05.1914) по окончании академии. Поручик Шангин прикомандирован для испытания к штабу Московского ВО.
Военная карьера Шангина требует небольших пояснений для простого читателя далекого от военной истории РИА. Молодые люди , обычно, начинали военную карьеру в кадетском корпусе, затем три года в военом училище - становились офицерами. Далее молодой корнет уходил в полк, в какой, зависело от выпускных экзаменов, родственных связей и денежных возможностей. Служба в гвардейских полках, в «столицах» - это для многих недосягаемая вершина, очень часто, просто недоступная! Затем служба в полку в течении нескольких лет, получение очередного чина и возможность, если очень постараться, быть допущенным к вступительным экзаменам в профильную академию. Императорская Николаевская военная академия (Академия Генерального штаба) - кузница военной элиты Российской империи! Учеба в академии в столице, также сопряжена с очень большими финансовыми затратами.
Шангин - дворянин из Иркутска, из многодетной семьи. Один год общего военного образования и он - офицер гвардейского полка. Через три года корнет поступает в высшее военно-учебное заведение империи! Как? Далее опять чудеса.
На начало ПМВ поручик причисленный к Генеральному штабу, адъютант генерал‑майора Георгия Александровича Левицкого, командующего 73‑й пехотной дивизии, дислоцировавшейся в Ковно. Вскоре Шангин уже старший адъютант штаба дивизии. Осенью 1914 года поручик Шангин временно исполняет обязанности НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 73-й дивизии! Исполняет отлично, что доказывает его аттестация, написанная полковником Кривенко (постоянный нач. штаба). Пусть поправят меня профессиональные историки занимающиеся ПМВ, такого военного карьерного роста поискать ... и не найти.
Теперь о личном. Крупнейший импресарио того времени Василий Николаевич Афанасьев наблюдал за развитием романа Надежды Плевицкой и Владимира Шангина:
«Плевицкая встретилась с тихим, маленьким офицером, молчаливо страдавшим от страшной раны, полученной в бою. Он был из Петербурга, из дворянской семьи. В этот период жизнь с Эдмундом Плевицким уже дала трещину, возможно, в связи с его не традиционной ориентацией. ... ... Плевицкая стала женой маленького офицера‑дворянина, полюбив его со всей силой своей глубокой натуры. Он отвечал ей таким же сильным, но безмолвным и сжигавшим его чувством. Будучи ее помощником и другом, я часто видал, как Надежда Васильевна подолгу смотрела на него с каким‑то особенно мягким блеском своих неугасимо‑прекрасных глаз».
Сараевское убийство застало Плевицкую и Шангина в Швейцарии на Невштательском озере. «Утром ко мне зашел В.А.Шангин, прочел мне газету и сказал: - укладывайте вещи, завтра надо ехать в Россию ...» Как только стало известно, что Шангин едет на фронт, Плевицкая, все бросив, тут же отправляется за ним. Оставив сцену, она поступает в лазарет сестрой милосердия. Одна из самых популярных певиц империи теперь меняет раненым кровавые бинты.. «... В Ковно, куда пришла второочередная 73-ья пехотная дивизия, я поступила в Николаевскую общину сиделкой ...»
Вскоре дивизия получила приказ выступать на фронт. Телеграмма Плевицкой в Ставку с просьбой зачислить ее в полковой лазарет осталась без ответа. Договорившись лично (видимо, с командующим дивизией генерал‑майором Георгием Александровичем Левицким) Надежда в форме санитара (переодевшись мужчиной, в полковых лазаретах сестрам быть воспрещалось) отправилась на фронт. Впрочем, это было лишь временное «прикрытие». Однако, следует отдать должное, Плевицкая находилась непосредственно на линии фронта, помогала раненым на поле боя и проявила достойное мужество.
Когда активное наступление дивизии прекратилось Плевицкая часто сопровождала командующего с его адьютантом Шангиным в их штабном автомобиле. Эти поездки с генералами и именитыми гостями из Петербурга вызывали осуждение у рядовых офицеров на линии фронта. Однако, понятно и желание Плевицкой находиться рядом с любимым человеком несмотря на опасности войны.
Офицер 1-ого гусарского Сумского полка - Владимир Литтауэр прикомандированный на время к штабу конного отряда (генерал Леонтович командир 3-й кавалерийской дивизии) в своих мемуарах «Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии» описывает построение кавалерии и смотр при вступлении Леонтовича в командование. «Первый смотр генерала Леонтовича произвел неприятное впечатление. К выстроенному полку он подъехал в автомобиле и пересел на коня. При объезде полка автомобиль следовал за ним, а в автомобиле сидела одетая сестрой милосердия известная певица Плевицкая. Гусарам это было не по душе.» Плевицкую хорошо знали Сумские гусары. До войны она давала специальные концерты для частей Московского гарнизона и запевал полков.
Возвращаясь к Шангину. этот человек отличался храбростью и решительностью (георгий за разведки в Маньчжурии не спроста). Полковник Кривенко отметил это в официальной аттестации поручика. В мемуарах Плевицкой она приводит слова Кривенко в личном разговоре о том кто храбр, а кто нет: «Храбрый - это капитан Зверев. Тот, маленький, рябой, у которого нос пятачком. Еще в Японскую войну, на походе заснул на орудии зимой и приморозил к пушке нос. проснулся, потянул нос и оторвал кончик. Зверев, - отважный офицер. ... Вот еще поручик Шангин, вроде Зверева. На днях оба, на белых лошадях, проехали по верхушке окопа, а там не только ездить, - головы высунуть нельзя».
В январе 1915 года пехотные полки 73-й дивизии вели бои под Лазденаном (г. Краснознаменск), штаб дивизии располагался в Пиллкаллене (г. Добровольск). Конница Леонтовича располагалась чуть севернее. В критический момент боев, в в 20-х числах января (по старому стилю) поручик Шангин лично передавал приказания из штаба на передовую.
«Командир корпуса генерал Епанчин, приказал сестрам находиться подальше от фронта. Меня перевели в Эйдкунен в полевой госпиталь, и когда я ездила в штаб дивизии, то старалась не попадаться на глаза суровому генералу Епанчину» - вспоминает Плевицкая.
Тяжелые бои в конце января 1915 года под Лазденоном (Краснознаменск) перешли в отступление Русской армии с кровопролитными арьергардными боями. Недалеко от границ Восточной Пруссии, под Вержболово 28 января 1915 г. любимый мужчина Плевицкой, получил тяжелое ранение.
Что с ним стало дальше точно не известно. В своих воспоминания Надежда пишет, что о смерти Владимира ей сказали в штабе, однако, если бы это точно было известно, то и в архивных документах появилась бы соответствующая запись. Однако, поручик лейб-гвардии Кирасирского Ея В-ва полка. Шангин в списке ГШ 1916 значится в числе попавших в плен и без вести пропавших. В архивах удалось разыскать только учетную карточку где указано место и дата ранения, записи о транспортировке в лазарет или смерти нет. Вероятно, он был оставлен на месте сражения и скончался от тяжелой раны.
Где именно похоронен храбрый гвардейский офицер Владимир Шангин неизвестно. В своих мемуарах любимая певица Николая II, красотка и шпионка Надежда Плевицкая нарисовала «художественный образ» (скорее всего, образ вымышленный автором книги мемуаров, изданной от имени Плевицкой, - Иваном Созонтович Лукашем) - мрачное место в Восточной Пруссии, где погиб и похоронен ее возлюбленный. Жизнь самой Надежда Васильевны закончилась самым трагическим образом - в 1940 году во Французской тюрьме. В смертный час рядом с ней, так же как и с Владимиром Шангиным не оказалось ни одного близкого человека.
PS
Дополнительные интересные материалы о Шангине В.А. будут вскоре опубликованы мною на страничке музея https://vk.com/lasdehnen_museum
В статье использованы архивные материалы с сайта https://gwar.mil.ru
Вопросы и предложения автору размещайте на его личной странице
https://vk.com/avnbalt
#силуэтывойны #восточнаяпруссия #краснознаменск #lasdehnen
